Я увидела, что мистер Кан, наш босс, идет на ланч, подошла и назвала себя. Я показала ему один из номеров, которые меня смущали, и спросила, что он означает. Мистер Кан объяснил, что я смотрю на пробу – клеймо, обозначающее чистоту металла, то есть процент чистого серебра или золота.
Я спросила, почему мы не можем просто спилить эти цифры и поменять их. Разве это не сделает ювелирные изделия более ценными? Не судите меня слишком строго. Я была молода, и это был мой первый рабочий день. (Согласна, у меня были криминальные наклонности.)
Мистер Кан назвал меня очень умной девочкой и погладил по голове. А потом он строго-настрого запретил мне делать что-либо подобное и объяснил, что иначе меня ждет прямой путь в федеральную тюрьму.
Поменять эти цифры – это все равно что дорисовать ноль на стодолларовой банкноте. Кольцо может принадлежать вам, но эти маленькие цифры – собственность федерального резерва. Если вы заглянете внутрь вашего кольца или браслета, вы обязательно увидите цифры, например 925. Это проба качественного серебра, поскольку в таком изделии 92,5 процента чистого серебра. Если вы увидите цифры 725, это означает, что вещь сделана из 18-каратного золота, в котором 72,5 процента чистого золота и 27,5 процента примеси. Удаление этих цифр с ювелирных украшений – это преступление, даже если это ваши украшения. В ломбарде так же не имеют права удалять или менять эти цифры. Для ювелира преступление не поставить пробу или намеренно поставить фальшивую пробу[15].
И это не то нарушение закона, о котором вас предупреждает надпись, к примеру, на этикетке матраса: «Удаление этой этикетки считается нарушением закона». Нет, это нарушение закона сродни выпуску фальшивых денег.
Драгоценности – это деньги. В буквальном смысле слова.
Украшения можно переплавить, превратив в слитки, вынуть из них драгоценные камни. Предполагается, что они могут вернуть вам деньги или даже служить таковыми. Это красивые деньги, не сомневайтесь. Они обладают сильной притягательностью. И все же золото и ювелирные украшения – это просто деньги.
То же самое можно сказать и об особенных бусинах Нового Света под названием «вампум».
Устричный остров
Задолго до того, как Нью-Йорк стал городом, который никогда не спит, он был сонным местечком на восточном побережье. Вы бы ни за что его не узнали, даже линия берега за четыреста лет существенно изменилась. Но Бродвей, легендарный Великий белый путь, уже существовал.
Мы не строили Бродвей. Он всегда тут был. Причина того, что Бродвей пересекает Нью-Йорк вдоль по какой-то странной, почти органической диагонали, именно в его, скажем так, органичности. Знаменитая улица, которой суждено было стать эпицентром туристического квартала Нью-Йорка и проклятьем для каждого коренного ньюйоркца, начиналась как тропа, проходившая по обе стороны широкого мелководного ручья. С давних времен индейцы ходили по этой тропе и собирали устрицы.
В Белом ручье, который и в самом деле был белым из‑за изобилия устриц, было так много устриц, что можно было просто нагнуться и достать раковину. Индейцы называли Манхэттен Маленьким устричным островом. Его сосед, Большой устричный остров, – это современный Стейтен-Айленд.
Индейцы не просто ели устрицы. Племя леннапей из красивых раковин делало особые бусины, которые назывались «вампум».
Слово вампум происходит от слова индейцев племени наррагансетт, обозначающего «белые бусины из раковин». Но в действительности вампумы делали в двух цветах. Белые бусины делали из раковин североамериканских устриц, а фиолетовые – из колец роста северо-западных атлантических моллюсков с твердой раковиной венус. Местные называли его «куахог». Сами бусины имели продолговатую форму и гладкую полированную поверхность.
Коренные обитатели восточных лесов Северной Америки около Нью-Йорка или Маленького устричного острова традиционно изготавливали вампумы, как их тогда называли. Потом они продавали эти бусины своим соседям далеко на запад, таким как сиу с Великих равнин. Это была своего рода местная валюта.
В 1626 году бусины действительно были универсальной валютой.
Вампумы делали разной формы, но чаще всего удлиненной, и полировали. Белые бусины нанизывали на длинные шнурки и использовали как денежную единицу. Из бусин двух цветов составляли орнаменты на поясах и ожерельях. Полосками кожи, украшенными вампумами, обменивались при заключении важной сделки. Может быть, даже сделки с землей…
Так чем же все-таки были вампумы? Это были деньги. Это были украшения. Это были священные символы, договоры, обещания и записи, как и украшения Старого Света.
По сути, эти белые бусины из раковин были бриллиантами своего времени. И то и другое природного происхождения. И то и другое ценили за красоту и относительную редкость, их ценность возрастала благодаря особой технике обработки, которой владели немногие. Эти редкие природные субстанции обрабатывали для того, чтобы увеличить их красоту и сделать их еще более редкими. Их можно было использовать как твердую валюту или украшать ими другие предметы, желанные для многих в качестве красивых украшений, подчеркивающих социальный статус.
Первый американский банк
Не только американские индейцы и европейцы выбирали один драгоценный материал для коммерции, используя его для украшений и в качестве символов. Судя по всему, это свойственно практически всем представителям рода человеческого.
Почти все народы используют драгоценности как для религиозных (символических), так и для практических (торговых) целей. Если в торговле их используют для бартера, а в религиозных целях для поклонения и церемоний, в украшениях эти две области применения пересекаются.
Для ирокезов или делавэров деньги обозначали белые устричные раковины. Для современных европейцев это бесцветные бриллианты. Духовными символами для делавэров являлись раковины фиолетовых куахогов. В Европе синие сапфиры украшали кольцо каждого папы римского со времен Эдуарда Исповедника.
На Ближнем Востоке эти небесно-голубые камни, столь важные для христианства, – это всего лишь красивые украшения. бóльшим религиозным смыслом были наполнены изумруды, вне зависимости от религии. В этом уголке мира изумруды являлись фаворитами, поскольку все ближневосточные религии с почтением относятся к зеленому символизму воскресения, вечности и жизни после смерти. На Ближнем Востоке в качестве средства оплаты предпочитали использовать жемчуг. На Ближнем Востоке жемчужины имеют меньшее религиозное значение, они добывались из морей в этой части света в большом количестве. На самом деле Бахрейн был центром торговли жемчугом более тысячи лет[16].
Индейцы чумаши из Калифорнии вырезали плоские бусины из раковин оливелла, которые назывались «анчум» и были стандартной денежной единицей почти как вампум. Они также использовали зеленые и фиолетовые раковины абалона для религиозных целей. И те и другие раковины использовали в украшениях.
Между прочим, чумаши создали тщательно продуманную банковскую систему, а также систему регионального представительства. Они понимали разницу между постоянным владением землей, временным владением землей, пользованием землей без владения ею (аренда) и использованием ресурсов без владения землей. Нет, чумаши не искали газ или нефть, но один человек мог владеть землей, а другой имел право собирать там желуди, ловить рыбу или охотиться. Таким образом, согласно профессору Рэймонду Фогельсону, они признавали, что землю можно использовать, не владея ею, а также владеть землей, но не использовать ее.
Ирокезы не слишком отличались от племени чумаши. Они использовали вампум почти так же, как чумаши использовали анчум. Белые раковины атлантических устриц служили деньгами так же, как раковины оливелла на побережье Тихого океана. Фиолетовые раковины куахогов использовались в духовных целях, как пурпурные абалоны у чумаши, которые считали, что именно эти раковины станут после смерти их глазами.
Мы не знаем, имелась или нет у леннапей централизованная банковская система, поскольку англичане оставляли менее подробные и более предвзятые записи о том, как жили их новые соседи, чем испанцы. Но американские индейцы явно имели много общего между собой и с нами. Если речь идет о деньгах и украшениях, мы все похожи. Когда дело касается денег, поведение людей мало различается, даже в деталях. Относительная ценность, дефицит и новизна действуют примерно одинаково в разных культурах.
Можно сказать, что деньги и украшения идут рука об руку и в наших сердцах, и в наших бумажниках.
